Ей было девять лет, как умерла мама. Ксюша побежала далеко в степь, упала там лицом в полынь, и так лежала, зареванная, пока не отыскал девочку дядя. Он и забрал ее в свою семью, и никогда не отделял от своих детей.
Так и выросла Аксинья в дядиной семье, заневестилась. Стала настоящей красавицей. Синие большие глаза ее до сих пор поражают необыкновенной красотой. От женихов отбоя не было. Дядя не неволил девушку с замужеством: Аксинья не была обузой в семье, С малых лет помогала по дому, рано пошла работать на колхозное поле.
Сватов засылали многие хуторские ребята. А тот, которого видела в мечтах, не появлялся. Аксинья решила, что судьба обделила ее настоящим счастьем. В хуторе стали называть ее гордячкой, и тогда решила девушка выйти замуж за Ивана Токаренко, который особенно настойчиво добивался ее любви. И лишь когда родился первенец, вспыхнуло сердце Аксиньи нежной и горячей любовью к мужу, отцу ребенка.
Всего родила Аксинья троих сыновей. Их семейное счастье разрушила война.
— Ваня ушел на войну, не попрощавшись с сыновьями, — вспоминала Аксинья. — Так получилось. Ушли ребята купаться в лиман, а ждать некогда, приехали за Иваном из сельсовета.
Так и не довелось сыновьям Ивана Токаренко больше увидеть отца. Погиб он в 1945 году, незадолго до Победы. Осталось только письмо, в котором Иван писал Аксинье, что был ранен и попал в плен, из него удалось бежать, и что очень ждет он встречи с женой и сыновьями. Не суждено было этому сбыться.
В тридцать три года стала Аксинья вдовой. После Победы начали возвращаться с войны хуторские мужики, те, кому посчастливилось остаться в живых.
К степному хутору Болотово, где жила тогда Аксинья, не было проезжей дороги. И поэтому фронтовики подходили к хутору пешком. Еще издали хуторские ребята замечали приближающуюся фигуру в военной форме и криком своим поднимали все село. Так и бежали вместе встречать солдата с войны…
И однажды Аксинье показалось, что идет ее Ваня. «Ну конечно, это он!» — ликовало сердце, а слезы не дали всматриваться, ноги уже не чувствовали земли. «Ванечка, родной мой, живой!» — кричала надежда. Она быстро, не помня себя, нарвала пучок степных васильков, смешанных с полынью, и побежала навстречу приближающемуся солдату. Вдруг резко остановилась. Нет, не он. Ошиблась. Это Тимофей, с соседней улицы. Закрыла лицо букетом, чтоб сдержать крик, скрыть в цветах свое страшное горе. Чуть позже протянула этот мокрый от вдовьих слез букет солдату.
С тех пор не раз Аксинья выбегала встречать Ивана, но он так и не пришел. Его действительно убили на войне. И хотя после войны мужиков было мало, к Аксинье сватались. И не раз. Но никто не мог заменить ей Ивана. Не вышла она больше замуж. И одна только полынь знает, сколько слез выплакала вдова, все еще в душе надеясь, что вернется муж ее, отец сыновей,
О них, и только о них заботилась теперь Аксинья. А в минуты женской грусти вглядывалась в лица своих мальчиков, и в каждом находила что-то от Ивана. У меньшего — глаза отцовские, у среднего — фигура, у старшего — походка и голос такой же. И поняла тогда Аксинья, что живой ее Иван, в сыновьях своих он. Стали дети главным смыслом ее дальнейшей жизни. Работала в поле, пахала землю, скирдовала солому, выращивала на земле урожай.
Многие годы хуторяне выбирали А.Ф. Токаренко своим депутатом в местный Совет.
Хоть была Аксинья малограмотной, люди ценили ее доброту и отзывчивость к чужой беде.
К сожалению, красивый степной хуторок Болотово, где жила героиня моего рассказа, разрушился. Переехала семья Токаренко в Ново-Садковку. Не полностью, правда. Один из сыновей и сейчас на Болотовском приемном пункте. Там его семья. Одно время Аксинья Федоровна жила там, помогала сыну. Сейчас живет в семье младшего сына, Александра. Он — агроном.
Старший из братьев Токаренко — Николай Иванович многие годы работал комбайнером в местном хозяйстве. Награжден орденами. Сейчас на пенсии. » ’
Два внука Аксиньи названы Иванами в честь деда. Старший внук Ванюшка окончил высшее военное училище. Он офицер.
— Я так люблю смотреть на Ванюшку, когда он в военной форме, — рассказывает Аксинья Федоровна. — Его деду было столько же лет, когда он надел солдатскую форму. Но я его в ней и не увидела живым, только фотография сохранилась.
И засветились глаза вдовы тем особенным блеском, который появляется в них при воспоминании о муже. И тогда излучает она такое светлое тепло, и не хочется уходить от этого света.
Как же прекрасны они, наши солдатские вдовы, сохранившие верность погибшим мужьям до конца своей жизни. Их осталось совсем мало. Низкий им поклон.
А. Крыгина