Сейчас трудно представить себе бескрайнюю, уходящую за линию горизонта Сальскую степь. Бесконечная даль, подернутая маревом полуденного солнца. Какой она была несколько веков назад?
На бесконечных просторах расстилалась широким ковром голубая полынь, царственно развевался пушистый ковыль; в начале лета степь наполнялась дурманящим ароматом чабреца, и каждый промежуток времени придавал природе неповторимую картину художественного описания. Степь слепила красотой дикого поля. Весной это поле полыхало яркими красками желтых, красных, тюльпанов, цветущих на радость небу и земле.
Своеобразный колорит придавали этому раздолью лазоревые цветы, похожие на крупные колокольчики темно-бордового цвета, согревая трогательной красотой все вокруг. Только в поймах рек, когда земля наполнялась влагой, появлялась осока — жесткая темно-зеленая остролистная трава, высокий камыш, чакан; после разлива начинался бурный рост травы, лошади скрывались в ней по самую холку. Все раннее лето степь щеголяла роскошным одеянием: сиреневый шалфей, желтый ирис, ярко-малиновый и синий горошек. Совершенно завораживал кермек, будто темно-розовые облачка опустились сверху, то тут, то там, украшая степной пейзаж. К середине лета, степь теряет всю роскошь-она выгорает. Солнце нещадно палит, жара такая, что кажется в воздухе повисает тончайшая, плавающая пелена. Кажется, все вымерло, ни ящерицы, ни суслика, лишь очень редко степная гадюка проскользнет черной лентой и молниеносно скроется неизвестно куда.
Изредка среди всей скудной растительности, будто часовой возвышался татарник, самое высокое растение степи, в народе дали ему название-чертополох; высокий, колючий, непреступный с ярко малиновым цветком на самой макушке; подобно хозяину стоит, зорко стережет это раздолье. Степь наполнялась стрекотом кузнечиков, жужжанием диких пчел или шмелей, всюду порхали бабочки да стрекозы с прозрачными крылышками. Высоко в синеве вольно и свободно парит орел. И вдруг все вокруг оглашалось топотом табуна диких лошадей, которые спеша неслись, перегоняя перекати-поле, стремясь к реке, спасительному водопою. Степь стояла побуревшая от зноя оставаясь необычайно загадочной. Не эта ли дикая природа и ее богатство привлекли первых жителей, степняков.
Л.Л. Малышко