О своем отце Шевченко Евдокия Андреевна из хутора Денисов рассказала внуку Порхунову Андрею Георгиевичу, который поделился этими воспоминаниями с корреспондентом районной газеты Н.Драгуновой.
Великая Отечественная война коснулась и нашей семьи, как и миллионов других семей. Навсегда наложила свой отпечаток на судьбы людей и поколений, и если наши прадеды и деды не победили бы фашизм, неизвестно, были бы мы с вами теперь или нет. На гитлеровскую армию работала почти вся порабощенная Европа: кто косвенно, стоя у станков и делая оружие и бомбы, кто-то непосредственно, воюя на стороне нацистов. Но наш народ и наша Красная Армия силой своего духа и воли, неимоверными усилиями, не щадя жизни, отстояли свою независимость, и как сказали бойцы Сталинграда: здесь вам не Париж, тут парадным маршем не пройдёшь. Вот такие они были, наши прадеды и деды, отцы и братья…
Мои предки жили на Украине и Кубани, война захватила их, можно сказать, дома. Прадед Андрей Анисимович Кисиль, 1900 года рождения, воевал ещё в финскую 1939-1940 г.г. и уже имел представление о войне. В сентябре 1941 года, когда немцы почти взяли Киев в кольцо, он в составе воинских подразделений участвовал в деблокировании окружения на южном направлении, где так же, как и еще две армии, выходящие из окружения, были полностью разбиты, попав в так называемую «Киевскую мясорубку» и тысячами попав в немецкий плен. Немцы выводили пленных на работы – копать укрепления около Киева. Прадед был местным, и ему с земляками удалось бежать. По его рассказам, пленных было столько, что их даже никто не считал. Потом, с отступающими на восток соединениями, вновь попал в строй.
В боях под Харьковом, он как-то раз пошел в составе разведгруппы из семи человек за немецким «языком». Тогда они не успели вернуться к своим. Группа решила заночевать на колхозном сеновале по совету местного жителя. Он их же и предал, так как, видимо, боялся за себя и свою семью. Приехали два грузовика с немецкими солдатами, окружили сенник. Измотанные усталостью, бойцы не успели даже выстрелить. Пленных красноармейцев погрузили в грузовики и повезли, оказалось, в немецкий штаб. Допросили через переводчика и вывели всех во двор, дали булку хлеба на семерых и подробную карту местности с нанесённой на ней базой наших партизан, еще дали проводника до леса и сказали — идти к партизанам. Тогда трудно было понять планы фашистов. Только придя к партизанам, по позициям которых немцы открыли шквальный артиллерийский огонь, бойцы поняли: немцы решили всех одним махом уничтожить. В одно мгновение комья земли и брёвна от землянок и блиндажей взметнулись в небо. Немецкие снаряды рвались со всех сторон, но мой прадед в это время уже был контужен и засыпан землёй в окопе. Позже ему рассказали чудом уцелевшие партизаны, уезжавшие за провизией в соседнюю деревню, как они откопали его едва живого, с сильнейшей контузией, неизвестно, сколько времени проведшего под землёй. Из семи пленных, пришедших в тот страшный день к партизанам в лес, выжил только мой прадед. Потом был госпиталь, затем снова — в строй.
В 1944 году пришла похоронка, в которой сообщалось, что красноармеец Кисиль Андрей Анисимович пал смер- тью храбрых в боях за город Будапешт. Со слов бабушки, собрались односельчане, погоревали, помянули, отметили 9-ть дней, затем сорок, потом годовщину. Наступил май 1945 года — Великая Победа советского народа над ордами немецко-фашистских захватчиков.
Наступила осень, пришло время копать картошку. Все село вышло в поле, и вдруг видят: прадед идет, прихрамывает сильно, изменился, постарел, контузия и ранение забрали всё здоровье. Родные на радостях всё побросали и бегут обниматься, радуются, кричат, только прабабушки не было в поле. Она в тот день с другими женщинами обмолачивали снопы. Потом прибежала, а прадеда уже почти на руках до дома донесли. Она плакала от радости. Ну от радости-это ничего, от радости можно. Не всем так повезло, как моей прабабушке, из их села с войны вернулся лишь каждый четвертый.
Война — это страшно